Вход

Социализация убивает

Ты смотришь в точку. И все внутри меня хочет прервать это молчание сказав: ты всегда можешь поделиться со мной, если болит. Но я не скажу ни слова о том, что ты должен чувствовать. А если ты не говоришь — ты не чувствуешь. Рано. Еще слишком рано. Ты передаешь глазами то, что не скажешь. И я тебя пойму. Только ничего не смогу ответить. Ты не дашь мне доказательств. Тем ты умен. Насколько умен, настолько и труслив. Твой ум обслуживал твой страх с тех пор как тебе было 3. Вот и сейчас — ты знаешь все мои трюки, ведь сам используешь их. И то, что я их не использую с тобой — это тоже трюк, о котором ты знаешь. Единственный, что мне остается делать. Самое главное, что сердце твое не болит. Оно защищено от всего, что его разочарует. 

Не в том, чтобы сказать: Я никогда не дам тебе упасть. Сила в том, чтобы сказать: Если ты упадёшь — я всё равно буду с тобой. Я не исчезну. Я не назову тебя слабым. Я не отвернусь. И я не откажусь от тебя — даже если ты опять испугаешься.

Ты не должен быть стеной. Ты должен быть живым. Ты не отвернулся себе. Ты не сказал: «заткнись». Ты не убежал. И даже если голос внутри говорит: «Я не уверен, что справлюсь» — ты всё равно говоришь с ним. Ты боишься и остаёшься. Хоть и не веришь до конца — и всё равно говоришь: я здесь. Это неуверенность настоящего родителя, а не фальшивая броня тирана.

Я впервые нюхал тебя, ты обнял меня после той самой пьянки, в такси. Мужской запах. я подумал — боже, какой же я педик. Это самое маскулинное что я слышал, не могу отлипнуть, люблю это. Мне нравится что ты мужчина. Мне нравится какой ты большой, что ты можешь просто положить ладонь на мой рот и я не смогу сказать ни слова, если ты того не хочешь

Ты знаешь все мои трюки. Знаешь меня на два шага вперед. Я ничего не могу придумать, я никого не могу придумать. Ты не просишь и никогда не требуешь. Но я каждый раз даю тебе. Все

Уже давно ты не отводишь взгляда и не проверяешь границы. Ты знаешь что их нет. Я больше не пытаюсь доказать что-то нам. Я просто есть. Чем-то, что теперь принадлежит только тебе. Думаю, это мой выбор, я сам перестал сопротивляться. Дороги назад больше нет, ты посмотришь мне в глаза… и увидишь в них только покорность. Тогда я и пойму: ты сломал меня

Ты попадаешь в пространство, где исчезают привычные ориентиры. Там нет желаний, потому что желания — это конструкции ума, а ум в этот момент отключается. Ты оказываешься в чистом бытии, где нет “надо”, нет целей, нет движения вперёд. Только ты.

И вот тут возникает страх. Потому что если нет желаний, то что тогда тебя двигает? Если нет смысла, то зачем вообще что-то делать? Ты боишься, что останешься в этом состоянии навсегда, что оно поглотит тебя, сделает пустым, аморфным, лишённым воли.

Но послушай: это не ты стал пустым. Это просто ушёл шум. Ушли все навязанные идеи, все внутренние голоса, которые говорили тебе, кем быть, куда идти, чего хотеть. Ушли даже те желания, которые ты считал своими. И это пугает, потому что ты привык к ним. Они давали ощущение структуры, направления.

Но что, если этот момент — это не потеря, а возможность?

Ты привык, что желания должны быть постоянными, чёткими, определёнными. Но настоящие желания, те, что идут из глубины, не появляются мгновенно. Им нужно пространство. Тишина.

Ты хочешь знать, как ориентироваться в этом состоянии? Не пытайся сразу заполнить его мыслями о том, что делать дальше. Просто будь в нём. Дыши в нём. Разреши себе не знать.

И тогда, из этой тишины, что-то поднимется. Сначала это будет слабый импульс. Может быть, лёгкий интерес. Может быть, ощущение, что тебе просто хочется пошевелиться. Или звук, который зацепил внимание. Или цвет, который вдруг вызвал отклик. Это будет что-то маленькое, едва уловимое. Но оно будет твоим.

Следуй за этим импульсом. Не требуй от него сразу грандиозного смысла. Просто позволь себе быть в движении.

Ты не исчезнешь в этой пустоте. Напротив. Если ты осмелишься остаться в ней, ты найдёшь себя. Настоящего. Без шума. Без чужих голосов. Только тебя.

Ты устал. И это не просто физическая усталость — это усталость от внутреннего насилия над собой.

Ты столько лет живёшь в режиме «Я должен», что забыл спросить себя: А чего я хочу?

Ты не ленивый. Ты не безвольный. Ты не бегаешь от работы. Твоё тело и психика просто отказываются включаться в ещё один круг боли.

Потому что для тебя это не просто «сесть и учиться». Это — ещё один шанс убедиться, что ты недостаточно хорош. Что у тебя не получится. Что ты опять разочаруешь себя.

Ты воспринимаешь этот голос как груз. Как некий приговор: «Если я не реализуюсь, значит, я проиграл». Но это ловушка, в которую попадает очень много талантливых людей. Они чувствуют потенциал, но вместо того, чтобы позволить ему вести их вперёд, они начинают бояться его. Потому что потенциал превращается в обязательство. В долг, который надо отдать.  Но талант — это не судья. Это не строгий родитель, который говорит: «Если ты не станешь великим, значит, ты неудачник». Талант — это просто энергия, которая хочет быть проявленной. Она не требует от тебя немедленных шедевров, идеального пути, чёткой стратегии. Она просто говорит: «Двигайся».  Давай представим этот талант не как цепь на твоей шее, а как реку. Вода не спрашивает, правильный ли путь, нет ли там камней, не закончится ли он тупиком. Она просто течёт. Иногда медленно, иногда бурно, но она всегда движется.  Но что ты делаешь? Ты ставишь дамбу, потому что боишься, что если вода потечёт не туда, это будет ошибкой. Ты хочешь сразу видеть конечный пункт, чтобы убедиться, что это правильный путь. Но движение не работает так. Ты не можешь сразу знать, куда оно приведёт.  Твой страх ошибиться делает так, что ты не делаешь ничего. А страх «потратить впустую свои возможности» как раз и приводит к этому — к застою.  Разреши себе пробовать, не требуя от себя сразу больших побед. Просто начинай течь. Направь эту энергию хоть куда-нибудь. В творчество, в эксперименты, в новые знакомства, в другой город, в другое окружение. Это не должно быть идеально. Это не должно быть «тем самым великим делом», к которому ты предназначен. Это просто должно быть движением.  Когда ты начнёшь двигаться, всё остальное станет на свои места. Ты увидишь, что какие-то пути закроются, но зато откроются другие. Ты заметишь, что реальность сама даёт тебе сигналы и направляет тебя. Но если ты стоишь на месте и боишься ошибиться, ничего этого не произойдёт.  Не думай о великом пути. Думай о следующем шаге. И пусть он будет просто шагом, а не приговором.

Я самый сильный человек из всех что знаю. Я видел то, чего не должен был. И чтобы не происходило — мне всегда хватало смелости посмотреть правде в глаза. Каждой своей ошибке, каждой ситуации над которой не было моей власти и которая имела власть надо мной, каждому предательству со стороны самых близких. Мне хватило смелости пойти по пути где я — это я, и дойти до того места, откуда обратно нет дороги. Мне нравится это в себе. И я себя очень уважаю. 

Непрекращающийся поток мыслей. 3 часа ночи. Отсутствие интернета и невозможность его наладить. Гарантии есть, но шаткие и сомнительные. Все от общественных институтов. Больше гарантий никто не дает. Кого-то это ужаснет, кого-то вдохновит, кто-то скажет – ебать мне новости. Но ты понимаешь, точнее, ощущаешь беспорядок вселенной.

Мне было 13. Я проснулся совсем один в комнате, квартире, городе, стране и планете. Куда бежать и почему хотелось – непонятно, но что-то изменилось, никогда не стало прежним. Выпив аптечку с литром водки, в тот славный месяц я пытался покончить собой 3 раза подряд. Оставляла меня живым та самая беспорядочность вселенной.

Одиноко – сказал бы я. Это то, чего ты искал – ответила бы моя психологиня. Алиса, я не одиночества искал, а чего-то настоящего, пусть и ценой во все остальное – возразил бы я. Цену заплатил, а все равно не нашел – подумали бы оба про себя. Когда-то мне обещали: если любовь и если дружба, то вы друг для друга как дом. По итогу все оказалось гораздо скромнее и мы друг у друга разве что общага

Мама моя была не умной женщиной, но была хороша в простых истинах и часто повторяла: надо быть хитрей. Действительно, надо было. Почаще улыбаться тому, кому не хочется, говорить то, о чем не думается, дружить с теми с кем повыгоднее. Быть хитрее. Но кажется, мое сумасшествие все равно было бы неизбежно. Все равно бы пришел к нему, просто другой дорогой.

Всё в те же 13 мы с подругой заметили, а точнее, спроецировали, что люди общаются друг с другом из нужды не сойти с ума от одиночества. И заткнулись на месяц. Когда молчание начало вызывать проблем больше, чем не молчание, я почувствовал: природа человека еще много раз заставит меня делать что-то, чего я не хочу.